Взятие неприступных крепостей и блестящие победы монголов над среднеазиатскими. Китайскими и русскими полководцами историки некогда объясняли якобы устрашающей дисциплиной, которая господствовала в туменах Великого хана. Привычным кажется утверждение, будто при побеге с поля боя одного десятка воинов ханские нукеры казнили без всякого суда сразу всю сотню. Не разбирая, как сражались остальные воины – храбро или нет.
С точки зрения военной логики такое расточительное отношение к живой силе собственной армии вряд ли может быть оправдано. Монголы были слишком малочисленны, чтобы проводить такие грандиозные экзекуции. Даже если учесть, что в войске монголов нередко сражались контингенты покоренных народов и племен. Миф о массовых казнях среди личного состава монгольской армии прочно укоренился некоторых работах русских историков XIX века. Но на самом деле дисциплина монголов держалась не столько на жестокости, сколько на законах, выработанных веками степной жизни. Это были заветы предков, не выполнить сложившиеся столетиями требования не мог никто.
Иногда в трудах историков можно найти такие примерно строки: «…был установлен весьма жестокий порядок: если во время военных действий из десяти человек бежали один или двое, то казнили весь десяток. Так же поступали и в том случае, если один или двое смело вступали в бой, а остальные не следовали за ними…»
Монголы стали владеть миром благодаря мудрым заветам Чингисхана
Дезертирство в монгольских войсках пресекалось еще на уровне походного строя. Бойцы в сотне и в тумене сплачивались психологией степной жизни. В сражении гораздо выгоднее было рваться в бой и проявлять инициативу, добиваясь победы, чем трусливо прятаться в тылу. Кроме того существовала эффективная система поощрений. Батыры, проявившие себя в схватках, легко становились легендарными, про них и их дела слагали звучные песни. Так стоило ли отказываться от славы и почестей, обрекая себя на постыдное бегство, а затем и на унижения. От мести монголов укрыться было практически нереально.
Монгольская степная охота также способствовала укреплению дисциплины в войске
Впрочем, казнь за трусость в монгольской армии была делом обычным. Существовал строгий порядок, по которым трусам и предателям полагалась неминуемая смерть. Известно, что монголы строго исполняли закон мести. Так они предали мечу и огню хорезмийцев, посмевших оскорбить и убить ханских послов. Посланник, дипломатический представитель у монголов пользовался уважением и его нельзя было унижать, а тем более зарезать.
Ломали позвоночник и бросали в степи за конкретные воинские преступления. Их можно перечислить, исходя из монгольской практики 13-го века. Казнили тех, кто:
- --уклонялся от похода и не являлся на зов хана
- -- самовольно бросал свой отряд и уходил в тыл
- -- грабил без приказа вражеский обоз или лагерь
- -- засыпал на посту, в разведке, или вообще бросал пост.
За подобные нарушения воинской дисциплины полагалось наказание и для командира подразделения. Многое зависело от воли командира тумена или более значительного соединения, от воли верховного хана.
Суровая казнь у монголов применялась вплоть до 20 века
Казнь была не единственным наказанием. Виновных сажали в деревянный сундук или били бамбуковыми шестами. Иногда до полусмерти. Но состояние наказуемого проверял лекарь. Если уже у виновного в «активе» было наказание бамбуком, то предписывалось бить батогами или кнутом. Неисправимых забивали дубинами насмерть. Воины должны были смотреть на экзекуцию.
Заблуждение о массовом истреблении бойцов из-за трусости одиночек, вероятно, появилось в исторической литературе с подачи известного знатока монгольской жизни монаха Плано Карпини. Он писал в своем труде «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука»: «Если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются».
Преступник у монголов не мог рассчитывать на снисхождение
Из этих строк можно сделать вывод – монголы казнили только конкретных трусов, но никак не их соратников, которые примерно вели себя на поле боя. Думается, с точки зрения командира монгольского десятка или сотни такой подход был удобен и оправдан. В самом деле, для поимки труса необходимо в гуще боя посылать погоню. Далее командир должен постоянно высматривать замешкавшихся бойцов в боевом строю, приказывать подгонять их. И рядовые монголы-воины вряд ли оглядывались по сторонам в жестокой сече, чтобы выявить потенциальных дезертиров.
